Письмо другу
в переменах жизни дни бегут
ощущенье червивую такое,
скоро световую наберут.
И пускай берут любую скорость,
лишь бы получилось, не прошло
мимоходом то, что очень просто
отличает человека от всего.
Те пошли на четвереньках,
о достоинстве, толкуя в эти дни,
пол-России задавили на коленки,
остальная в бойне за гроши.
Ходят в церковь, раз уж разрешили,
к власти лезу наши все годки.
Коммунисты бывшие вкусили
применимость божьей правоты.
И скажу тебе, что жить не плохо,
если речь веду я о себе, –
за стихи мне даже на галоши
не дадут при солнце и луне.
Здесь один другого зажимает,
душат власти, – бандюки,
плохо тем, кто много понимает,
не меняя честность на рубли.
Им таким здесь часто плохо,
потому, как понимаешь сам,
уваженья не имеют лохи,
не нужны такие господам.
И живут здесь основною массой
по понятиям, естественно, братвы!
Стал народ единым классом,
на разборки ходят и в суды.
Там закон блюдётся строго,
мелкую зверушку садят в клеть,
а одну большую для урока,
попросили малость посидеть.
Суд наш строг ещё и в таксе,
соблюдай, уж, коль, попался ты.
Криминальным делом занимайся,
только таксу – соблюди!
А недавно, друг мой бывший, Ваня,
что скололся, дохнет от иглы, –
мне сказал, что большее вниманье
наркоманам уделять должны.
Мол, мы все, несчастные больные,
открывайте люди кошелёк!
А иначе вымрет вся Россия,
так что, денег дай, Колёк.
Я давал, уже не знаю сколько,
и других он тоже донимал.
От лечений нету толка, –
деньги он за ширку отдавал.
С ними борются спецслужбы
и всерьёз не могут победить,
может той борьбы вести не нужно,
и не проще ль будет разрешить?
Пусть кто хочет, помирает,
чести ль много жить в стране,
где один другого подминает
в необъявленной войне?
Стали многие, как крысы,
а иные прям волки,
захотят и что-то не подпишут,
а к другим не подойди!
И пугают внешним видом,
мол, со мной ты не шути, –
я по жизни столько перевидел,
подниму враз и на ножи!
Так что я хожу с «волыной»,
вдруг чего, хоть отобьюсь!
В нашем мраке только сильных
уважает мама-Русь.
В нашем мраке правят черти,
с кодлой маленьких чертят, –
так, что не боюсь я смерти
и нестрашно умирать.
Приезжай к нам на побывку,
всё увидишь лично сам.
Может, выкурим мастырку,
и, конечно, по сто грамм.
27 апреля 2004
© Николай Гончаров, Дом Поэта, 08.07.2025
Свидетельство о публикации: L-FY № 935044281
Нравится | 0
Cупер | 0
Шедевр | 0
