Одинокая звезда Глава 105. Поцелуй меня, как тогда
Каждый вечер он звонил ей в Москву. Чтобы мама сильно не ругалась, он отдал ей половину своих подарочных денег, которые собирал много лет. Посмеиваясь, Наталья Николаевна припрятала их до лучших времен. Может, ему же еще и пригодятся.
Математика была написана на четверку, оставались физика и диктант. Диктанта Дима не боялся. За два месяца непрерывного писания под Ленину диктовку он почти перестал делать ошибки. А вот физика внушала ему тихий ужас.
Повторять ее Дима начал с оптики, как и велела Лена. И сразу наткнулся на непонятные задачи. В "Репетиторе", который она ему оставила, они были решены и даже с подробным объяснением − но ему все равно было непонятно. Чтобы разобраться, следовало хорошенько углубиться в теорию, но Диме этого делать не хотелось. И потому он долго сидел, тупо глядя в задачник, пока не надумал позвонить Саше Оленину. Саша тоже поступал в Политех, но только на другой факультет, где был самый маленький конкурс.
— Санек, ты петришь в задачах про линзы с зеркалами? — спросил он приятеля. — Я читаю-читаю и ни фига не врубаюсь.
— Я и без зеркал не петрю, — признался Саша. — А чего ты Ленку не спросишь? Лучшего объясняльщика я не знаю.
— Так она же уехала.
— Как уехала? Оставила тебя и уехала? Как же она могла?
— Да, представь себе. Ее мамаше срочно понадобилось выступать на каком-то совещании и Лену показать публике, как редкостный экземпляр. Я так ее умолял, но она все равно уехала. И вот теперь даже спросить не у кого.
— А ты позвони Маринке. Она не хуже Ленки в этих задачах разбирается. Помню, она одну такую объясняла у доски, так даже я понял.
— А удобно? Она же меня до сих пор любит. Может, не стоит ее тревожить?
— Наоборот! Сделай девушке приятное. Я вон всем, кто меня любит, делаю приятное. Они, знаешь как бывают счастливы даже после невинной прогулки. А уж если поцелую, так вообще тают, как эскимо.
— Ладно, попробую.
Дима не без трепета набрал Маринкин телефон. Но когда он услышал, с какой радостью та согласилась ему помочь, у него даже потеплело на душе.
— Может для нее видеть меня такое же счастье, как для меня Лену? — подумал он. — Пусть порадуется. В конце концов — ну, не убудет же меня. И ей хорошо, и мне польза.
— Можно мне к тебе? — спросил он. — Я ненадолго.
— Нет, Дима, тебе ко мне нельзя. Папа дома, понимаешь. Он может что угодно устроить. Оскорбить тебя может. А если я к тебе? Это тоже неудобно?
— Почему? Очень даже удобно. Когда придешь?
— А Наталья Николаевна?
— А при чем здесь Наталья Николаевна? Она в мои дела не вмешивается. И к тому же, ее дома нет. Приходи сейчас.
— Бегу!
Только он положил трубку, как позвонил Саша.
— Договорился с Маринкой?
— Договорился. Она сейчас придет. А что?
— Слушай, можно и я с вами порешаю? Вы же без интима будете, как я понимаю. Не помешаю?
— Да, конечно, какой интим! Приходи, только побыстрее. Втроем даже веселее. Можем и потом вместе готовиться. Я сам, когда объясняю кому-то, лучше запоминаю.
С тех пор все дни, оставшиеся до экзамена, они собирались по утрам у Димы и готовились втроем. Убедившись, что на глубокое повторение физики времени не хватит, Маринка заставила их выучить все по верхам.
— Самое главное, — внушала она им, — чтобы вы ответили на каждый вопрос хоть что-нибудь, иначе вам не набрать нужных баллов.
И она гоняла их по основным законам и формулам, уже не вдаваясь в свойства всяких там полупроводников и фотоэлементов. Пусть хоть знают, что это такое.
В последний день перед экзаменом Саша ушел в полдень, а Маринка немного задержалась − объясняла Диме ядерные реакции. Он никак не мог запомнить обозначения элементарных частиц, и потому до него туго доходили правила смещения. Чтобы они дошли, надо было сначала добросовестно врубиться в теорию атомной физики. Но Диме это делать не хотелось. Намного проще глотать, когда тебе разжевывают.
Наконец, у него наступило просветление, и он самостоятельно написал три реакции. И даже понял, чем отличаются экзотермические реакции от эндотермических. Тогда и Маринке пришло время уходить.
— Спасибо, Мариночка, — сказал он на прощание. — Без тебя я бы не справился. Просто не знаю, как тебя благодарить.
— Поцелуй меня, — опустив глаза, попросила Маринка и зарделась. — Поцелуй, как тогда, помнишь?
— Может, не надо, солнышко? — растерялся Дима. — Тебе же потом будет еще тяжелее.
— Поцелуй. Ну что тебе, трудно?
Он наклонился и бережно поцеловал ее приоткрытые губы. И тогда она вдруг обняла его за шею, прижалась к нему всем телом и застонала. А потом отпрянула и, не поднимая глаз, убежала.
Дима скоро забыл об этом. Ведь, даже целуя Маринку, он думал о Лене. Первые дни после ее отъезда он смертельно скучал, потом как-то привык, что ее нет рядом — остались только тоска и тупая боль в груди. Очень трудно было по вечерам. Перед сном он звонил ей и, разговаривая, смотрел на ее фотографию − а после этого долго не мог уснуть.
Физику Дима написал на тройку, а Саша — на четверку. Правда, варианты на Сашином факультете были раза в два легче, чем у Димы. Когда Саша рассказал, что ему попалось, то Дима даже позавидовал.
— Если бы мне это досталось, — уверенно заявил он, — так я бы и пятерню отхватил.
Диктант Дима написал на четверку — сказались Ленины диктовки. Саша с Маринкой тоже не подкачали. И когда тридцатого июля все трое увидели свои фамилии в списках зачисленных, их радости не было предела.
Обняв Диму и Маринку за плечи, Саша повел их в кафе, где его уже поджидала Ирочка. Там они вчетвером просадили уйму денег, выпив за поступление. И основательно закусили всякими вкусностями. Ирочка со своей золотой медалью поступила в медицинский институт, чем очень гордилась. Всю зиму она занималась с репетиторами оттуда, поэтому в ее поступлении можно было не сомневаться. Собственно, ей достаточно было сдать на пятерку одну химию − но добросовестная Ирочка готовилась по всем предметам. Мало ли что!
© Ирина Касаткина, Дом Поэта, 01.12.2024
Свидетельство о публикации: U-LN № 266837111
Нравится | 0
Cупер | 0
Шедевр | 0
