Спасибо, дед!
Мой дед, почти проживший целый век,
Ушел, совсем по тихому и скромно,
Как жил - здесь рядом, но в дали от всех.
И вот сижу в его скупой квартирке,
Скорблю конечно, но я не про то!
Знакомо все, но как в кинострашилке,
Вдруг все смешалось - не понять где что!
Шум, гам вокруг поднялся и, в тумане
Со всех сторон людская речь слышна.
Слышна, но, только я не понимаю
Где люди? И о чем все их слова?
Осознаю в испуге - я в одежде
Какой то глупой, странной, не моей,
И место не знакомое, как прежде,
И все вокруг, как будто бы во сне!
Перемешались лица и предметы!
Я здесь совсем не знаю никого!
Где "здесь"? Ведь я в квартире был у деда!
Но я теперь не дома у него!
Да, да! Это завод! Я в грязной робе!
В движеньи все, трудяги и станки!
И я средь них! Внутри! До шуток что ли?
Туман и шок - я где? В местах каких?
Места то ладно, где я непонятно,
Но непонятно даже и когда...
Какой-то сон горячий и не складный,
Я - это дед мой, в страшные года!
Конечно же! Сейчас сороковые!
Шестнадцать мне, я, в общем то пацан,
И митинг здесь вокруг меня стихийный.
Кричат вокруг то страшное: "Война!".
Кто шепотом, отказываясь верить,
Кто в ужасе кричит, а кто в слезах,
Стою - не понимаю, что же делать?
Да тут и не расскажешь на словах.
Я помню все дедулины награды,
Истории о страшных тех годах,
Ведь дед часами, память беспощадна,
Мне мелкому рассказывал тогда.
Но вот сейчас, что к черту происходит?
Я ж кажется не псих, не наркоман,
Но я теперь вот тут и даже может,
Я бы не смог, как дед такого сам.
Он был героем, он ходил в атаки,
Бил немца и медали получал.
А я то кто? Боюсь даже собаки,
Овчарки из соседнего двора!
Ведь, что такое войны я лишь слышал,
И в фильмах видел - сам не воевал.
Я в ужасе, огнем вокруг все пышит,
Хотя еще бояться не пора.
Мой дед героем был - все знали это!
Но лишь теперь я начал понимать:
Ведь он в войну совсем был малолеткой!
Как мог он те награды получать?
Но вот опять вокруг все закружилось,
И снова это чертово кино!
Вот грохот, лязг вокруг - нет не приснилось,
Такому и присниться не дано.
Реально все, я в центре поля боя!
Винтовка и граната? Что за бред!
И рядом кто-то толь ревет, толь стонет,
И двигаться мне страшно, силы нет!
"Давай за пулемет скорей, дружище!
Мне руку отняло, а ты один
Остался здесь, кто может эту тыщу
Хоть как-то, хоть немного подредить!"
Я? Черт возьми! За пулемет? Кто спятил?
Ведь это не в компьютере игра!
"Не медли друг, сейчас накроют нас всех!"
Стрелять по людям? Что за ерунда?
Но время на раздумье вовсе нету,
Оттуда надвигается орда.
Схватил "Максима" неумело ленту.
Да как это работает то? А?
Нет, вроде знаю, в детстве по музеям
Любил бродить - историю любил.
Но кто представить мог, что в это время
Я попаду, бить немца в меру сил?
И загремел "Максим" и, все в тумане,
Смешалось тут, и разум закипел.
И сколько это все мы продолжали,
Совсем не помню - просто беспредел.
Вдруг поле почернело, взрыв за взрывом,
Фашисты побежали, я упал,
В сознаньи или нет, но точно жив был.
Не знаю, сколько так там пролежал.
Пришел в себя, но снова завертелось,
И из подног уплыл привычный мир.
Как скрыться от всего того хотелось,
Но нет, я в новом месте, как факир.
Осознаю, ползти вперед задача,
Там поезда с горючкою врага,
Взорвать их должен я, а это значит -
В тылу фашистов я наверняка.
Дед! Что за хрень? Ты маг или волшебник?
Как смог меня закинуть ты сюда?
Да что такого в этой жизни сделал
Плохого я когда-то для тебя?
Но вариантов нет, ползу по лесу
Один и гробовая тишина.
Совсем не понимаю, что за место -
Ни птицы, зверя нет, ни ветерка.
Но вот дополз, железная дорога,
Немецкая слышна в округе речь.
Осматриваюсь, а по всюду строго
Фашисты ходят, поезд чтоб стеречь.
Черт! Как он смог? Ведь это невозможно!
Туда ведь никому не подойти!
Как под вагон взрывчатку ты подложишь,
Когда их столько на твоем пути?
Безвыходное вовсе положенье,
Не существует тактики такой.
Стоп! С той ведь стороны, как будто меньше,
Их гадов бродит, значит край тот свой.
Да, да! С той стороны почти их нету!
И охраняют поезд только здесь!
Наверное, пришла она и деду,
Такая мысль - значит надо лезть...
Ползти в обход, а что еще тут делать?
Где пересечь возможно полотно?
Наверно, километр, может десять,
Считать в испуге время не дано.
Удача! Мост какой-то, вот под ним то
На вражью сторону переберусь!
И вот со страхом в крепкую обнимку
Я на своих "чужих" ногах несусь.
Срослось, теперь опять ползком обратно,
Не знаю киломметров сколько в ряд,
Но шанс ведь есть и: лишь теперь понятно,
Ум с силой эту нечисть победят!
А дальше снова разочарованье:
Их меньше у вагонов потому,
Что с этой стороны их целый лагерь,
Не счесть их автоматов адских тьму.
Я в панике, приполз сюда и понял:
Тут справа немцы, слева эшалон,
Где ходят, охраняют и невольно:
"Какого черта я сюда пришел?"
Но нет, конечно, если присмотреться,
То видно, что я был, наверно, прав.
С лесной глуши охрана плотно, тесно,
А здесь на всякий случай, не на страх.
Мотаю головой и в страхе, злобе
Подполз вплотную к поезду почти,
Но как же страх то свой перебороть мне?
Ведь до вагона длинных шага три.
Вот, видимо даны мне те секунды,
Поставить чтоб взрывчатку и поджечь
Шнурок заветный, но решиться трудно,
Придется видно мне здесь умереть.
Ведь нет пути обратно - да, понятно,
Надеяться на что в переполох,
Когда рванет все это? Безвозвратным
Мой станет путь, но я шагнул вперед.
Я юркнул под вагон, теперь у цели,
Плевать на все, не я это, а дед!
Он шел на риск, чтоб твари не сумели
Сгубить нас и прожил почти сто лет!
Вот шнур горит, секунд пятнадцать - двадцать
Осталось жить. Теперь мне все равно!
Рванул я резко, глупым показаться
То может, но к охране, как в кино!
И сам не понимая, в гущу немцев,
И сквозь нее, в овраги, в лес родной,
Не сразу пули в след мне стуком сердца,
Взвились. Не ждали наглости такой?
Не знаю, сколько шмайсеров трещало
Сплошной гудежью за моей спиной,
С деревьев градом ветки осыпало,
Но выжил я и с мыслею одной:
"Ну как оно? Должно ж уже взорваться."
Секундами пульсируют вески...
И вот, все озаряется багрянцем,
И в уши, как засыпались пески.
Смешным вдруг показалось: сердце в пятки,
Но в панике я так отвлек собой
Фашистов от заветной той взрывчатки,
Что все срослось! Пылает за спиной!
Как долго этот грохот продолжался -
Не помню точно, вырубился чтоль...
Но понял вдруг, что снова оказался
В квартирке деда, пот стирая свой.
Наверное, я был там три минуты,
Но ужасов увидел на всю жизнь!
Понять и объяснить, все это трудно,
Сижу, трясусь весь, как осенний лист.
Как странно это все, ведь наважденье
То было лишь один короткий миг,
А дед после всех ужасов, ранений...
Как спал он эти годы? Как привык
К тому, что все закончилось и, мирно
Мы можем жить без страха за родных?
Потери в прошлом близких и любимых,
Война не заберет ведь больше их.
Эх дед, ведь я всегда лишь только в мае
Твои заслуги, подвиги тех лет,
В твой самый главный праздник вспоминаю,
А часто просто вовсе дела нет.
Я думал о тебе давно все знаю,
Ведь жил ты рядом много долгих лет,
Но лишь сейчас, так поздно понимаю...
Прости за все меня! Спасибо, дед!
© Радомир ЦАРЕВ, Дом Поэта, 31.07.2022
Свидетельство о публикации: Y-WB № 262771670
Нравится | 0
Cупер | 1
Шедевр | 0
