Вселенная
Поэзия – вселенная больших,
кто личное в сторонку ставит,
в тревогах общих правит стих.
Поэт не плачет и не ноет,
он к оптимизму взгляд ведёт, –
в его раздумьях свод большого,
загадки общей славный бог.
И всё, что пишет он с прицелом,
или пейзажем водит взгляд,
всегда с одной царит проблемой –
небес движенья разгадать.
На грани смертной иль восторга,
слова выводит зная толк,
и в каждой воскресая строчке,
небес послание ведёт.
В трясине общей и болотах,
со всеми он проводит жизнь,
и делит вал проблем с народом,
не покидая внутреннюю высь.
Не убивается в тоске обрыва,
любви утраченной не раб, –
не режет вен из-за любимой,
сумевшей прошлое предать.
Он не бросается словами,
слезы наивной не прольёт, –
курок не взводит в час печали,
с мостов не прыгает – живёт!
И с этажей не думает срываться,
уйти из жизни без любви.
Он сильным должен оставаться,
примером духа для других.
И на стакан не сядет, припадая,
к напиткам крепким день и ночь.
Он стойкость духа проявляет,
пример достоинства несёт!
И наркоту успешно отрицает,
спешит спортзалы покорять!
Пускай любовь её пропала,
не стоит слабость проявлять.
Что нынче кажется провалом,
дырой душевной на века,
через года покажется вдруг малым,
и рассмеётся он тогда…
Себя я вспоминаю юным,
стихи решился возводить, –
лил слёзы по ушедшей юбке,
страдал мальчишка, – жалкий вид.
Любовью кажется влюблённость,
порыв особый – интерес
к сокрытой тайне удалённой
в девчонке с запахом небес.
Нас увлекают девушки впервые,
мальчишкам кажется, – любовь!
Но это есть – пристрастие в порыве,
бурлящей молодости взлёт.
Идёшь земли не ощущая,
хранишь свой первый поцелуй,
ложишься спать, миг повторяя,
и до утра нельзя заснуть.
А завтра снова мчишь с букетом,
не замечая взглядов, к ней спешишь,
во встрече заново воскреснуть,
её восторженно любить!
И льёшь слова неутомимо,
и шутки сыплешь, её смех,
смешавшись с милою улыбкой,
взмывает душу до небес.
И напролёт вся ночь, и утром
спешишь не выспавшись к авто,
но бодрый и лицом не хмурый,
жмёшь на педали и легко
скользишь по улицам, и пробки
не волнуют, – тихо ждёшь,
когда откроется дорога,
облик милой нежно бережёшь.
Проходят дни, затем и годы,
порывы прячутся в кустах, –
восторг ушедший не приходит,
влюблённость пала на глазах.
Куда ж девалась она прытко,
случилось с нею что?
Иль показалась она слишком
задев сердечное плечо?
И понимаешь не было великой,
пора влюблённости прошла.
И осень вышла в душу хлипкой,
лить слёзы с ночи до утра.
Уже не хочется спешить к любимой,
стреляешь взглядами в других,
что раньше будто не манили
загадкой спрятанной внутри.
И остывая безысходно, понимаешь,
что тянет к женщине другой, –
и вдруг она находиться, – срываешь,
запрет негласный пред собой!
И вот уже с другой в объятьях,
и кажется она пришла, –
любовь большая, что на счастье,
дают, однажды, небеса.
И снова тянешься в просторы,
несёшься с ветром на восход, –
но, правда, с небольшою оговоркой,
что совершаешь второй ход.
А там и третий ждёт у двери,
на остановке может, иль в кафе,
любовь покажется и несомненно,
сведёт восторженно в постель.
И забываешь первую с десятой,
и всё же в поиске опять,
к любви стремишься настоящей,
её найдя в двадцатый раз!
И так вся жизнь, – один лишь поиск,
одна лишь похоть в даль манит!
Влюблённость тоже вдруг проходит,
над телом властвует инстинкт.
Семью заводишь, разрываясь,
меж телом в похоти с душой,
род неизбежно продолжаешь,
живёшь со скучною женой.
Жену, конечно, уважаешь,
однако, если пить не стал.
Но и по-трезвому гульнёшь, бывает,
всё ищешь то, что не терял!
Приёмы строишь маскировки
и по-шпионски прям живёшь:
звонки по-тихому, – шифровки,
в смартфоне списками ведёшь.
И при деньга́х не в «мерседесе»,
к ней пребываешь в «жигули»,
с которой кажется уместным,
любовь великую найти!
Шифровки шлёшь к жене от этой
и между двух проходят дни,
тобой созданной для потехи,
никак несбывшейся мечты.
А где любовь? – Одна лишь похоть,
разливы водки, кутерьма!
И звук от первой – дальний грохот,
бокал игристого вина.
А где ж та первая, что показалась,
любовью названой была? –
Она исчезла и пропала,
иль замуж вышла, – отошла.
Конечно, вышла, – она тоже,
с годами многое поняв,
не стала вешаться на лоджии,
с подружкой втайне пострадав.
Она нормальной оказалась
и без любви сумела жить!
И мужа лысого прибрала,
из замдекана ректора растить.
Пошла она большой наукой,
отбросив шалости любви,
поставив крест, – домашней скукой
ему засела на мозги.
И деток двойню заимела.
Отец ли он или другой, –
не важно нынче стало это,
и не важна теперь любовь!
Мечтанья канули в подъездах,
расчёт семейный, – новый ход.
Куда деваться, если нету,
любви задуманной вперёд?
Покончить жизнь удел слюнтяев,
удел подвинутых в тоске,
когда не могут отойти от сказки,
в их не осмысленной судьбе.
Судьба, как бабушка чарует,
сказанья с выдумкой ведёт, –
о веке прошлом памятует
ко сну те сказки наплетёт.
Одна из них, как и в романах,
прилипла выдумкой любви,
которая впивается мечтами,
способна слабых отравить.
Пришла потеря и споткнулся,
или споткнулась на бегу, –
подспорьем тут же подкрадутся,
качать чертяки слабину.
И сядет чёрт тебя напротив,
с бутылью мутной подойдя,
немного выпить он предложит,
сначала литр, – затем и два.
И понеслось! – коней не сдержишь,
они летят сквозь дали гор,
в туман уводят из-за женщин,
пестуют пыл нутра дурной!
И ни хрена наутро и не помнишь,
уже в участке мрачно покосясь,
воды у женщины попросишь,
что убирать тюрьму взялась.
Она напоит из бутылки,
и сквозь решетку, помолясь,
тебе подскажет, что поминки,
встречать не стоит веселясь.
К чему так было нажираться,
и знак дорожный нагибать?
Зачем с ментами препираться,
и кулачины в рожи им совать?
Ведь за ментов и срок в два раза,
умножив выше навернут,
чем за простого, если вмажешь,
и на кулак насадишь вдруг.
Из-за любви утраченной на зону
пойдёшь бакланом срок тянуть.
И не бухим пойдёшь героем,
а трезвым будешь спину гнуть.
И хорошо ментов не отдубасил,
а то червонец дал бы суд, –
намного меньше за «бакланку»,
за хулиганство поддадут.
А при деньгах, решишь вопросы,
и не отправишься топтать,
там не курорт, а всё же зона,
её всем лучше избегать!
Да и любовь, что показалась,
тебя забудет в тот же миг! –
И не придёт с ломтями сала,
не привезёт махорки покурить.
Там даже день того не стоит,
чтоб за колючкой пребывать,
за ту любовь, что не восходит,
которую великой не назвать!
Забросьте глупости, ребята,
никто не сможет доказать,
что чувство сильное загнало,
чтобы любовью называть.
То есть инстинкт и пыл желанья,
своё другому не отдать!
Любовь не каждому в свиданьях
дано божественной узнать.
Рабы природы на инстинктах
и семьи строят, и всю жизнь, –
не всем большой она случится,
не каждый может полюбить!
Любовь большая как поэма,
океан поэзии в ночи, –
она неизмерима, как Вселенная,
как свет мерцающей звезды.
Стишки писнуть любой сумеет,
но он не сможет сотворить
большой невиданной поэмы,
не каждый может восходить.
Любовь большая – дар от бога,
как поэтический – стихом
не всем даётся на земной дороге,
и не для всех становится путём.
И потому оставьте дрязги,
и успокойтесь без борьбы, –
ушла к другому – шли подальше
другую женщину найди!
Ищи её до дней последних,
бросайся в омуты, – спеши!
А вдруг случится, в день последний
отыщешь милые черты.
А коль не сыщешь, не стреляйся,
не вешай голову на крюк.
К народу выйди, – улыбайся,
там тоже не нашедшие идут!
И алкоголь и наркоту не трогай,
рецепт один – коли дрова!
Или в спортзал иди к рекордам,
вдруг там изменится судьба.
Здоровый дух любовь притянет,
не всем её бог раздаёт, –
он убедится, распознает,
тогда подарит – поднесёт.
Она придёт и незнакомой,
тебя поднимет в высоту!
И будет вас на свете двое,
любовь нашедших и мечту.
30 января 2022
Аудиоверсия:
https://musicproia.ru/audio-stixi-2/
или
https://musicproiavit.ru/audiostikhi-11-20
© Николай Гончаров, Дом Поэта, 17.04.2025
Свидетельство о публикации: B-FU № 488504279
Нравится | 0
Cупер | 0
Шедевр | 0
