Возвращенье - Глава Третья
Так вот, мне нравилось для Вики
вести о чём угодно разговор,
мы, как друзья – к общению привыкли
и лад меж нами был и спор.
При всех различьях и единствах
всегда сходились мы в одном, –
нельзя скатиться нам до свинства,
обман поставить в эталон.
58
Мечтали мы правдиво сжиться,
вести неистово роман!
Хотели в будущем жениться,
предаться кухням и борщам.
И нам, казалось, – быт не сломит
мечтаний выверенный лад.
Кто замков в юности не строил!
Кому не вредно было помечтать!
59
«Детей у нас пусть будет двое,
так говорила Вика в поздний час,
со мной, мечтая под луною,
имея времени запас,
Пусть будут девочка и мальчик».
А может, будут близнецы,
ей в тон я говорил мечтая,
Как ты считаешь, подскажи?
60
«Да нет, такое вряд ли будет.
Но если так нам повезёт,
мы воспитаем их, пусть будет трудно,
зато не будет позже нам морок».
Слова, слова! – Душевные настрои!
Сказал, а там, что будет – не понять.
Мечтают все, и поболтать герои,
да трусы часто – поступать!
61
Уж сколько сказанного в мире
прошло в утиль на болтовню,
мы все впустую много говорили,
а сделали так мало по всему.
И нет желанья часто слушать,
когда известно наперёд,
слова забудутся и лучше
не брать их в свой расчёт!
62
О, если б встали все слова,
что говорили мы впустую,
наверно, зашаталась бы земля –
отбросить ношу навесную!
И не справляясь, взорвалась бы,
и в прах летели бы слова,
что на земле критическую массу,
создали безответственно звеня.
63
Говорят, что мысль предметна,
подумал, – то и получил,
направил гнев, – придёт ответный,
злой океан растормошил!
У добрых мыслей воплощеньем
являются реальные дела,
но их так мало по сравненью
с вторженьем мелочного зла!
64
На божьем держится планета,
людское слово потеряло вес,
особо на российском переделе,
пустившем на потребы даже крест!
Вскормились в православном мире,
пусть с коммунистами, но всё ж
не стоит в секты уходить срамные,
бросать истоки русских гнёзд.
65
Как можно хлеб вкушать российский
и западную веру прославлять?
Как можно к русским относится,
а душу иноверцам продавать?
Как можно врать не исправимо,
основы строить на вранье!
Не принимаю я предателей в личинах,
что нынче всюду по стране.
66
Чужой задел сегодня к грусти
берутся алчные внедрять.
За дружбу я, но и за право русских –
самим заглавия решать.
Мне не в пример – Америка и страны
в которых демократию плетут,
такой ковёр мы можем сами,
своим манером развернуть!
67
Пусть нас не учат иноверцы,
земля российская не их замер!
Мы здесь по заповеди предков –
в чужой не втянемся пример!
Ложь начинается от пустословий,
от обещаний юных «навсегда»,
бред продолжается без остановок,
впереди ждёт пустота!
68
Я с Викой слишком увлекался
постройкой замков из песка,
с инстинктом также не справлялся,
страсть сильно мучила меня.
Меня тянуло, как собаку
на случку тянет запах сук,
хотел я остужения страсти,
хотел я избавления от мук.
69
И случай появился для измены,
я встретил девушку желанный сок! –
Алёной назвалась, её глаза горели,
жар страсти полыхал в румянах щёк!
Я пригласил её на вечер со свечами,
она, недолго думая, согласие дала!
И вот друг друга в полумраке утоляем,
горит и плавится свеча.
70
Забыл о Вике! – Я о ней не думал! –
В Алёне видел идеал!
Всё получалось в радости безумной,
нашёл я наконец-то, что искал!
Хотел на ней я вдруг жениться!
Алёну поднимал я до небес!
И надо ж было так влюбиться,
на Вике спешно ставил крест!
71
Кто видел мою новую подругу,
тот изумлялся красоте,
глаза чернели будто бы в испуге,
маня наивностью к себе.
К её губам хотелось прикоснуться,
источник нежный – алый рот,
фигура выделяла плотность бюста
и бёдра брали в оборот.
72
За красотой пристрастная натура,
манила жаром изнутри,
прекраснее любой скульптуры,
была она – тот гений красоты!
Мы распалялись не на шутку,
я к Вике редко заходил,
как говорится, прикипел до юбки,
и ею только тогда жил!
73
У Вики подозрительное чувство
упрёками толкало на меня.
Мне не хотелось ссориться и жутко
стыдился я за прошлые слова.
Я делал вид, что всё у нас нормально,
я малодушничал, – я изнывал
от надавившей на меня морали,
не по-мужски я поступал.
74
Жалел я Вику, – мне хотелось
разрыв отсрочить далее в туман.
Затем я выдумал нелепость,
придраться к ней, – пошёл в обман.
Искал я повод, – малый случай,
я ревность, как приёмчик применял!
Двоих нещадно долго мучил,
себя постыдно я не узнавал.
75
Куда девались прежние разводы?
Куда я подевал разумный пыл?
Как жалкий хвост мелькал для ссоры,
искал к разрыву мелочи причин!
Виктория всё чаще раздражала.
Пошли мы как-то с ней в кино
на то, что в фильме обожала,
плевал я взглядом почти что.
76
Скандалы неизменно продолжались!
Она надеялась – пройдёт.
Ночами слёзы проливала
на пашню явленных невзгод.
У женщин сердце индикатор,
в нём всепогодное чутьё,
оно задолго чувствует утраты,
мужчин убогое враньё.
77
Так продолжаться не могло всё время.
Я чувствовал, что близится финал,
надоедало мне носить навязанное бремя,
от Вики я всё больше уставал.
Кто в ситуации такой бывал, скажите,
ведь жалость скрытая внутри
процесс разрыва ухудшает, обнажиться,
придёт нещадно, как не покрути?
78
И тянутся томительные встречи,
тускнеет солнце бывших чувств.
И лунный свет холодный светит,
взгляд отстранённый пуст.
И оборвать пока не в силах,
и сохраненье – в луже муть.
Желанье есть скорей покинуть,
и невозможно всё смахнуть.
79
И с тяжбой долгой проживая,
приходишь к выводу, что зря
отношенья неживые продолжаешь,
что правду говорить пора!
С чего начать тоскливые сказанья
о прогоревшем чувстве и о том,
что объяснятся нет желанья,
вопрос расхода предрешён?
80
Не пришлось мне объясняться,
судьба подкинула мне масть,
не буду долго распинаться,
в измене Вику удалось застать!
В один из вечеров осенних –
по листьям в сквере я бродил,
всё в тех же грустных размышленьях,
по той же теме бередил.
81
Я заготавливал начало фразы,
хотелось как-то мягче ей сказать,
о прекращении любовной фазы,
о том, что время разорвать.
Отбросив деланность спектакля,
на импровизе выехать решил,
так легче мне казалось объясняться,
призвал на помощь я порыв.
82
И чтоб ещё облегчить свою участь,
позвал в помощники вино,
купил бутылку, шоколад в закуску,
и пить отправился его.
Я поднимался на чердак, где встреча
та первая у нас произошла,
где взорвались торжественные речи,
гитара струны, где рвала!
83
Вошёл я на чердак едва ли слышно,
вдруг вижу на диванчике в углу,
двое копоша́тся, будто мыши,
она и он, а кто не разгляжу.
Подкрался ближе, чтоб увидеть,
с кем происходит жгучий акт, –
предстала предо мной картина,
глаза я выпучил как рак.
84
Глаза я выкатил и обомлел я,
дружок мой Миша Вику брал! –
Вот и картинка объяснений,
развязки неожиданный финал.
В душе моей, как в минералке
взорвались сотни пузырьков.
Так что же я любил давалку?
И друг из тех же мотыльков!
85
Гнев захватил меня до крика,
сдержался я, хватило сил.
О, жизни подслащённая улыбка!
О, боже мой, кого же я любил?
Метались мысли, клокотало сердце,
я задыхался, – сей кошмар
мне приготовлен был успешно,
спектакль, которого не ждал!
86
Хотелось выйти из укрытия,
хотелось дать им по морда́м,
ускорить злополучные события,
дать волю крепким кулакам!
Спасла от глупости минутной
бутылка слева у груди,
её открыл, поспешно отхлебнул я,
затем всю залпом и допил.
87
Как странен человек, – его нутро
непостоянное из чувств!
Я шёл к разрыву, почему же вдруг мне
сказать так тяжко – ну и пусть?
Я шёл терять, теперь же не желаю,
потеря давит мне на грудь!
Я сам себя порой совсем не понимаю,
сам для себя я тяжкий груз!
88
Всё в нас самих и предназначенное свыше
мы можем беспристрастно обойти,
всегда есть выбор в глубине или на крыше,
есть лотерея, пробуй – потяни!
В любой судьбе заложена свобода,
желаешь падать, – падай в грязь,
но волю применив, дойдёшь до небосвода,
не дашь душе средь мелочей пропасть.
89
Но люди не всегда большое отличают,
и закопавшись в жалких мелочах,
как варвары в инстинктах пропадают
с усталой грустью на глазах.
Нас высота всех тянет неизменно
и каждый может шаг свой совершить,
отбросив домыслов несовершенство,
оставив мелочный прикид.
90
Инстинкты тоже силой обладают,
не каждый справиться с такой,
а многие совсем не совладают,
в потоке мутном катятся с волной.
А те, кто стали на колени,
и поползли ждать милостей судьбы –
при жизни умирают постепенно,
их цепи неразрывно тяжелы.
91
И не секрет, для тех, кто наблюдая,
дожил хотя б до сорока,
что многие в безумстве погибают,
эмоций дикость – им петля!
Наркотики и крепкие напитки
не только тело поджигают изнутри,
они души божественной убийцы,
инстинкты тоже могут брать ножи.
92
В сегодняшней России кто не знает,
тех случаев, когда безумный пыл
ножом убийственным пронзает
людей, которых вроде бы любил.
Кто не бывал на грани беспредельной,
на счастье флегматичный муж,
а кто узнал и вышел беспримерно,
тот выбор сделал, но не в пользу чувств.
93
Грудь каждого клокочет в переменах
в таких, что жить не хочется порой! –
И каждый выбор, сделав неизменный,
несёт ответ пред богом и собой.
Нам разум дан из глубины столетий!
Так почему ж его, отбросив иногда,
мы совершаем жалость преступлений
себя и близких не щадя?
94
Одну судьбу виновницей поставить,
мол, череда провиденья, мол, рок,
таким путём легко себя избавить
от размышлений – тягостных морок.
Я соглашусь, что в размышленьях
есть груз неразрешённых тем,
и давит часто отсутствие решений,
приходит узости коварный плен.
95
И согласившись с участью животных,
с мычанием о личном житие,
человек не сможет быть свободным,
он преклоняется судьбе.
А ей лишь подавай свои уступки,
она легко направит до чертей,
вот тут-то вдруг соблазном жутким
выходит мгла и постоянное – налей!
96
Их, – бесов много в атмосфере бродит,
поддайся только, и попал
на круг, с которого едва ли сходят,
где не один затравленно пропал!
Ещё продолжим разговор о бесах,
несложно мне с порога говорить,
ведь мне уже полтинник светит,
всё ярче свет его горит.
© Николай Гончаров, Дом Поэта, 11.04.2025
Свидетельство о публикации: R-NA № 709800789
Нравится | 0
Cупер | 0
Шедевр | 0
