Возвращенье - Глава Седьмая
Окончив школу, полетела Вика
в столичный по торговле институт,
решила на бухгалтера учиться,
решила с цифрами построить путь.
Путь жизни выбранный возможен,
её талант со школы был неоспорим,
отличница с медалькой золотою,
красавица со взглядом золотым.
194
Был институт наполнен до отказа,
его престижность в те года,
размеры явно превышала,
но конкурсантка милая прошла.
Такую и не взять, сплошная глупость,
любой профессор пялил взгляд,
вдруг вспоминая свою юность,
желая сбросить, лет двадцать пять.
195
В любом учёном, бригадире, трактористе
сидит известный нам инстинкт,
что самый главный средь инстинктов,
что душу постоянно теребит!
Естественно на Вику появились виды.
И старый хрыч и суслик молодой
желали девушку, – она всех ослепила
своею неподдельной красотой.
196
К ней приставали, намекали, ублажали!
Инстинкт настраивал, бурлил!
И за отличную учёбу избирали
в профком студенческий, – без сил
она порою падала поспать не раздеваясь,
в делах пылала, – говорила речь!
Тогда ценилась болтовня и, разгораясь,
актив мог даже озеро поджечь!
197
Любили бойкие ребята возгораться,
чушь коллективную разжечь.
Затем, как все пойти в углы сношаться,
палить инстинкта доменную печь!
При любом диктаторском режиме,
всегда любители есть болтовни.
Да и сегодня, если приглядитесь,
увидите, – при власти все они!
198
Всегда присоски расставляют,
умельцы жизнь бездельно проболтать!
Электорат при этом нагружают,
как важен в бытие их каждый шаг.
Они, как тот, почивший в мавзолее,
которого давно пора похоронить
в обычном ящике и занавесить
вопрос величия и прочих глыб.
199
Давно пора бы людям отрезвиться,
не возводить в поклонах пьедестал!
Пора от лизоблюдства отлучиться,
мозги проветрить, – час настал!…
Так вот, однажды, нашу Вику
сразил ни русский, ни монгол,
её сразил, сейчас вы удивитесь,
ни прибалтиец, – ни хохол.
200
Она сдружилась, как ни странно,
и необычно для советских лет
с чернокожим эфиопом, правда
он симпатичен был, крутой атлет!
Его все звали просто – Бади.
Он добродушным малым был.
В учёбе первый, – что ни задавали,
он выучить с отличием любил.
201
Его хвалили, даже наградили
почётной грамотой на день
Октябрьской революции, тем укрепили
интернациональности тандем.
В один из вечеров на дискотеке,
пригласил он Вику танцевать,
та согласилась и чернокожий нежно
её стал ближе к плоти прижимать!
202
Был танец слишком эротичен,
по временам тем сильно плох,
и нынче показался б неприличен,
но танец был, с ним восторг!
Она вдруг возбудилась не на шутку
страсть задержала её вздох!
Он предложил ей выйти на минутку,
и Вику в комнату увлёк.
203
Там дело страстное вскипело,
у Вики разгорелся интерес, –
как чернокожий вымнет её тело,
каков в постели чёрный бес?
Я не сужу, ни в чём не обвиняю,
все люди братья, – я и сам,
желал бы пообщаться с негритянкой,
забег устроить жарким ездокам!
204
У каждого наличие инстинкта
ведёт к принятью сексуальных чар,
сдержать его мучительная пытка,
закрытый в банку жаркий пар!
Срастилась Вика с нежным эфиопом.
О связи их судачил институт!
Брезгливо становились боком,
несли, – придумывали муть.
205
Но для любви, что только разгоралась,
наветы, сплетни – ерунда!
Был Бади мил, а Вика постаралась
не замечать злосчастные слова.
Она спешила после института
в квартирку, что решили снять.
Они старались над созданием уюта,
чтоб счастье страстно продолжать.
206
Им было хорошо! – И так прекрасно
общенье их счастливое велось,
что в светлый день и в дни ненастья
не приходилось быть им врозь!
На лекциях сидели мило рядом.
Ей голубь чёрный в ухо ворковал,
она, как белая голубка восхищалась
тому, что в уши Бади отправлял.
207
Так постепенно люди все привыкли,
а позже и совсем не стали замечать
отношений белоликой Вики
с эфиопом Бади, – чёрная печать.
Шло время, как ему идти хотелось,
как замечалось в суете проблем,
конец учёбе, наступала зрелость,
решенье вставших перемен.
208
Студентку Вику в институте оставляли,
ей диссертацию хотелось защитить.
А Бади в джунгли возвращали,
в родной стране торговлю шевелить.
Был Бади опечален и разгневан!
Никак не соглашалась Вика уезжать!
Любовь – любовью, но не захотела
родные корни сдуру потерять.
209
День расставания пришел, однако,
взмыл самолёт, на Африку дан курс,
уехал Бади, – Вика оставалась
преподавать науку, сохраняя грусть.
Она осталась с горькою надсадой,
что не смогла себя переступить,
что побоялась в африканском саде
цветы желанные, – детей растить.
210
Безрадостные дни она считала,
надеялась, что любимый прилетит,
родители отпустят, но к печали,
проходит год, – всё тот же вид!
Он ей звонил, раз пять примерно,
и написал ей писем то же пять,
приехать звал, хотя б на время,
в стране далёкой побывать.
211
Она же долго не решалась,
вдруг всполошилась, собралась!
Неделя в Эфиопии промчалась,
домой Викуля спешно подалась.
Ей не понравился быт эфиопский,
жила в ней русская душа!
На Бади крест поставила и просто
обычной жизнью тихо зажила.
212
Она исправно днями занималась
и защитилась славно в новый год,
по лестнице учёной поднималась,
о личном думать Вике не пришлось.
Имела связи лёгкие без чувства,
так для здоровья, чтоб инстинкт
не напрягал свой сильный мускул,
и не мешал бы ей спокойно жить.
213
Но, как-то вечером дождливым
к ней привязался, как ручной
её коллега хищник видный,
завкафедральный – рулевой.
Он провожал её до самого порога,
стихи восторженно читал,
и сделав вид, что он продрогнул,
к ней напросился вмиг на чай.
214
Чаи мы знаем, как везде гоняют!
У нас у русских знамо завсегда,
найдётся водка, и закуска к чаю,
да и коньяк достанем без труда.
Так вечерок коллеги продолжали,
затем и захмелели, наконец.
Не помня, как в кровати оказались,
союз свершили двух сердец!
215
Сан Саныч оказался бравым
партнёром по развитию услад,
был он немного всё же лысоватым,
но не ходить же часто на парад?
Они решили спешно пожениться.
Сыграли свадьбу – шумные дела!
Коллегам есть, всегда чем поделиться,
в семейном быте завсегда.
216
По семьям часто правят разговоры,
умело нужно темы проводить,
чтоб не обидеть даму ненароком
и мужа вдруг не разозлить.
В семейном быте должно ладить,
кому-то лидерство отдать!
И жить, совсем не возвращаясь
бразды правления забрать.
217
Был подкаблучником Сан Саныч,
смуглянка Вика стала у руля!
Спокойным курсом постаралась
и терпеливо к счастью повела.
О счастье о таком мечтают дамы,
их принцип так легко понять,
вдруг что не так, она как пилорама
на мужа может накричать.
218
И всё бы хорошо, жена-то молодая,
и разница на двадцать лет,
и денег, как обычно, не хватает,
на пиво, шмотки и балет!
Решился Саныч на мздоимство,
зажили с Викой высший класс!
Но в каждой сказке есть развилка,
куда идти, чтоб не пропасть.
219
Беда пришла однажды в зиму,
был снег рассыпан по углам,
поймали Саныча, – скрутили,
он рассказал, всё честно сам.
Всё рассказал подробно повествуя,
надеялся, что срок ему скостят.
Не вышло, долгий дали, памятуя,
что не к лицу так было поступать.
220
У су́дей трудная большущая работа.
А ну-ка судьбы в зоны провожать!
А ну-ка, сколько претерпеть икоты,
когда словами станут вспоминать?
Но Саныч не был на судью в обиде,
он кроткий и послушный человек.
Лишь с грустью взяточник прикинул,
сколь будет после зоны ему лет!
221
Он ужаснулся от влетевшей мысли,
что Вику не увидит восемь лет!
И с арестантской участью смирился,
а вот с разлукой не ужился, – нет!
Терзаемый порядками на зоне,
совсем неприспособленный к тюрьме,
он через год с собой покончил,
подвесился в проёме, – на окне.
222
Он слабость проявил, – а может волю?
Никто не знает! – Ну, а кто узнал,
тот никогда не скажет, как такое
он над собою в зоне совершал.
Стараться выжить! – вот заслуга,
к любому в передрягах подойдёт!
Стремиться жить, как ни было бы худо,
вот это веры, – стойкости полёт.
223
И как бы беды нас не разрывали,
стараться нужно, как не покрути!
В юдоль мы для страданий прибываем,
быть может сами, напросились мы.
Возможно, есть души реинкарнация,
к страданьям тянется она,
чтоб совершенней выходить из ситуаций,
и не сходить, так запросто, с ума.
224
Предательство, как тень в самоубийцах.
Не только бога, – близких предают!
Чтоб не случилось, не сдавать позиций!
Дни светлые когда-нибудь придут!
И даже если все вокруг сорвутся,
и мир исчезнет в смутной синеве,
один иди, не вздумай отвернуться,
за тьмою свет привидится тебе.
© Николай Гончаров, Дом Поэта, 11.04.2025
Свидетельство о публикации: H-ZO № 071396418
Нравится | 0
Cупер | 0
Шедевр | 0
