Был я лирик
прежде близким, посвящал
пыл стихов, свои просторы –
песен пламенный накал.
Был я лириком, однако,
социальный брал уклон, –
годы долгие копался
я в устройстве временном.
Женщин тоже по структурам,
средь начальников вида́л,
и казалось мне прям чудом,
если дама генерал.
Я смотрел и улыбался, –
шёл в другую сторону́,
не желал им подчиняться –
и сегодня не смогу.
Подкаблучные настрои
к нехорошему ведут,
выбирал я дам не строгих, –
не державших спеси кнут.
Мои женщины прекрасны, –
лучше в мире не найти!
Всем желаю им я счастья
и, конечно же, любви!
Почему ж я расставался? –
Потому что понимал:
им со мной не будет счастья, –
я для них не идеал!
Их простецкие заботы,
быт обычный утомлял,
я не мог семью построить, –
в их понятьях не приня́л.
Говорить они горазды,
тему могут поддержать,
вроде бы со мной согласны
и готовы понимать.
Время всё же проявляло
их не долгий интерес –
ко стихам и пониманьям —
устремлений моих лет.
Что поделать! – Быт сильнее!
Уводил их, – заставлял
забывать стихотворенья,
что им в прошлом написал.
Ни одной тогда не встретил, –
юность скоро развела,
потому что не сумел я
изменить для них – себя.
Я пытался – было дело –
и с торговкой года три
проживал, и песни пел ей, –
посвящал в пылу стихи.
И стоял с ней у прилавка, –
за процессом наблюдал,
как деньгу она ковала, –
кулинарила навар.
Я стихи ей, – она цифры
выводила на учёт.
Понял я, что мы – чужие,
не сойдёмся ни за что.
Роль играла и хитрила, –
глазки строила в упор.
И с восторгом говорила,
что я лучший стихотвор!
Те стихи я нынче прячу, –
стыдно людям показать,
но и мне тогда казалось,
что и впрямь я – Пастернак!
Стихотворную лепнину
я в туманах разводил, –
зашифровал, мурыжил,
чувства пылкие гасил.
Форму выше содержанья
в те года я возводил, –
жизнь проблемную упрятав,
дул я щёки, напуржив.
И смотрел весомо в небо,
вроде тайной овладел, –
и нет равных мне на свете,
себя ставил выше всех.
И возился со стихами
я по счёту – раз и два!
Что в итоге получалось,
не прочту вам никогда.
Лирик властвовал в натуре,
в мир иллюзий уводил.
Сколько я фигни придумал
не измерить – нету сил!
То процесс был заблуждений,
подражательный провал, –
мне казалось восхожденье,
я себе его внушал!
И торговка подпевала,
восхваляла иногда, –
мне и впрямь тогда казалось,
что я главный по стихам.
Больше Бродского туманил,
кодировки разводил, –
упрощённым Александра
посчитал я и забыл.
Пушкин древним показался! –
Модерновый стиль избрал:
изворотам восхищался, –
я уродство сочинял.
Кое-что конечно было,
что я мог бы показать, –
просветленье приходило –
иногда не подражать.
И тогда стихи являлись –
(Свет прозрений проникал!)
настоящие без правок,
без уклонов на туман.
Страсть толкала к заморочкам –
мне хотелось удивлять!
Я мозги себе курочил,
разбивал лоб о тетрадь!
Без компьютера слагал я,
ручкой шариковой плёл,
сонмы двигал мадригалов –
переменчивый настрой.
Нынче я смотрю с улыбкой
на любовь ту и стихи. –
На простор сегодня вышел,
продолжаю вверх идти.
Спас меня – поэт Высоцкий!
Я проник в его стихи, –
сбросил цепи заморочек,
смысл великий ощутил.
И не только исполненьем
был его я покорён,
привлекал он – во стремленье
жизнь не прятать за углом.
В той стране, тогда советской,
мог он правду говорить, –
среди многих лицемеров
в подпевалах не ходил.
Бунтовал и супротивным
напрямую не стрелял, –
он сюжетами простыми
жизни тайны открывал.
Что слова мои сегодня! –
Почти всё разрешено.
А тогда был риск убойный –
правду выдать обо всём.
Но сумел-таки Владимир! –
Лицемеров сдунул хор,
обошёл препоны, вскинул, –
слово вывел на простор!
Зазвучали его песни,
полетели над страной! –
Славу русскому поэту
возводили высоко!
Без наград он, – одобрений
краснопузого кремля,
стал народным несомненно, –
так решила вся страна!
Верх всегда в заду прогресса –
восседает средь болот!
И не смыслит ни бельмеса,
где действительный восход.
Люд простецкий дельных видит,
а талантам воздаёт.
Всех наград в миру превыше –
уваженье и почёт!
Нам не нужно ждать указов,
церемоний во кремлю, –
люди видят, сами знают,
кто им лучший на миру.
Нынче век завален инфой,
трудно первенство прибрать, –
всех действительно значи́мых
может бестолочь скрывать.
Заслоняют – не пробиться!
Рвут продюсеры куски! –
Деньги правят в мире нынче –
даровитым не взойти!
И к запросам невысоким
опускают нынче дар, –
чтобы быть богатым вскоре,
нужно мелким потакать.
Недалёкие диктуют,
спрос поставив на попа.
Воспитавшись на халтуре, –
её требует толпа!
С наркотическим дурманом
я сравнил бы эту спесь! –
Таковы сегодня нравы
и таков на них ответ.
Не пробился бы Высоцкий,
как бы горло он не рвал! –
Нынче нравственные спросы
люд подросший поменял.
Право их, увы, возможность
нынче есть – катиться вниз,
похотливые уклоны
на Парнасы возводить.
Деградация в начале!
Завтра будет «хуже, чем»,
люд сегодня разлагает, –
та свобода меж колен.
А которая духовна,
затирается везде, –
есть запретные законы
для развития в стране.
На лирическом разгуле
затуманили восход, –
настоящее заткнули,
подменили шелухой.
Зёрна бросили в трясину
во всеобщей толкотне! –
Мадригалы на инстинктах
пялят юным по стране!
И взрастает поколенье
не ценящих высоту, –
им бы страсти меж коленок,
похоть вывести в строку.
Может я загнул излишне,
спорит кто-то – прочитав,
но тенденций не отринуть,
если думал, – замечал.
Люди нынче расслоились,
разбрелись по закуткам
и по взглядам разобщились, –
страх витает по домам.
Не желают и трусливо,
выбор сделав, век живут, –
не касаясь что там было,
выживают – тихо мрут.
Нет бунтарского настроя, –
буйных скопом извели!
И не слушают Высоцкого,
как, бывало, в наши дни,
в те советские с уклоном –
люд духовно развивать!
Не подстраивались к спросу,
не пытались потакать.
Тоже слишком загибали, –
уклоняли в скукоту:
под оркестры воспевали
в мире партию одну!
И сегодня нет баланса:
спрос главенствует в стране, –
трудно выйти настоящим,
не пробиться в толкотне.
На ресурсах в интернете
хлама больше, чем стихов,
как в могиле братской держат, –
не пробьёшься запросто.
Но и всё ж талант не скроешь,
распознают знатоки, –
несравненное с попсою
разглядят всегда они.
В малочисленном отыщут
и в большое возведут.
Ну, а спрос – не выйдет бывшим
по огромному числу.
Хоть в семь пядей будь толковым,
для толпы не подойдёшь –
люд по полкам расфасован, –
славы той не обретёшь.
При Советах был героем
поражавший нас поэт!
На века взошёл Высоцкий, –
равных не было и нет!
А на первый взгляд казалось, –
просто песни он поёт,
вдруг – когда же потеряли,
тут и поняли, – высок!
И фамилия большая
означает высоту,
подтвердил её – остался
быть великим на миру.
Без Высоцкого безликим,
невысоким был бы взгляд
на страну, где мы прожили –
в лучшем времени парад.
Он был частью атмосферы,
из вселенной звучный пыл,
смысл высоких постижений, –
человек хороший был.
Мнений много нынче разных.
Кто-то скажет, что плохой.
Но по мне так, то не важно –
он исполнил выход свой.
До финала был на сцене,
никогда не уходил, –
в олимпийских переменах
никому не уступил!
На века теперь остался
среди будущих времён! –
И сегодня и на завтра
человека помянём.
Хоронили всей страною, –
каждый имя повторил:
кто-то сухо – кто слезою
его вспомнил – не забыл.
На Ваганьковском остался.
Память вечная певцу! –
что вселенским оказался…
Равных нет ему в миру!
17 января 2024
Аудиоверсия:
https://musicproia.ru/audiostixi-701-710/
или
https://musicproiavit.ru/audiostikhi-701-710
© Николай Гончаров, Дом Поэта, 26.01.2025
Свидетельство о публикации: Y-ZE № 729120747
Нравится | 0
Cупер | 0
Шедевр | 0
